Декабрьская оттепель - Страница 12

Когда Мерри спустилась, Эндерс как раз закончил телефонный разговор.

— Надо было обзвонить несколько мест, чтобы найти моего друга Кипа, он же — мой гном. Он в доме у своей сестры, развлекает ее детей. И, похоже, застрял там на всю ночь.

— А как же лошади?

— Ага, в вас заговорил ветеринарный врач. — Эндерс ухмыльнулся сквозь свои белые усы. — Лошадям придется удовлетвориться гаражом, а закусить морковью и яблоками.

— Лишь бы ничье здоровье не пострадало. Хотите еще кофе?

У Мерри началось легкое головокружение, как будто кто-то подлил спиртного в кофе. Обычно ее дни укладывались в четкие рамки служебного расписания и обязанностей. Сегодня вечером, однако, ей казалось, что она попала в другой, помолодевший мир, где больше свободы, и не надо следить за временем.

— Очень даже хочу. — Эндерс снял свой колпак с блестками и с истинным наслаждением почесал голову. — Когда на тебе эта штуковина и ты на морозе, на улице, то все хорошо, но в помещении человек себя чувствует, как будто залез с головой под лошадиную попону.

— Кстати, о лошадях: где вы раздобыли сани? — Мерри налила кофе и выставила на стол последнюю порцию печенья.

— Мой приятель Кип — художник сцены. — Эндерс помог расставить чашки на столе, стараясь не наступить на Лодыря. — Он работает в театре «Оприлэнд» и еще со многими певцами в стиле «кантри», когда те выезжают на гастроли. А еще Кип коллекционирует театральный реквизит. Это уже не первые сани у него. Они старинные, из Германии.

— Они чудесные… — Мерри умолкла, почувствовав себя запертой между столом и Эндерсом. Не отрывая от нее прямого взгляда, он стал напевать какой-то незнакомый мотив. — Что это такое? Я имею в виду песню.

— Это — классика, старинная песенка. «Я видел, как мамаша целовала Санта-Клауса».

Сознание Мерри затуманилось.

Губы Дейвида прижались к ее губам.

Поцелуй получился настолько неожиданным, что на миг Мерри замерла, не в состоянии шевельнуться. А потом ей и вовсе расхотелось двигаться.

Даже сквозь подушку, привязанную к талии Эндерса, она ощущала мощь его тела; его руки полны силы. Рот, твердый, ищущий, касался ее губ с нежной игривостью, что вызывало у Мерри ответную ласку. Она наслаждалась мятной сладостью его поцелуев и терлась носом о теплую щеку.

— Ты похож в этом костюме на большого плюшевого медвежонка, — пробормотала Мерри.

— Это не совсем та реакция, которой я ожидал. — Он вздохнул с деланным огорчением и отступил на шаг, чтобы взглянуть на Мерри. — Зато ты прямо загляденье, и от тебя исходит божественный аромат.

— Я так благодарна за то, что ты пришел сегодня. — Она прислонилась к Дейву, словно во сне. — И даже сани достал, хотя это страшно трудно. Я была бы совсем разочарована… — Эти слова совершенно случайно сорвались с языка. — Я хотела сказать… из-за Стеффи.

— О, не возражаю против любых слов. Лишь бы меня хорошо кормили. — Дейв провел пальцем по щеке Мерри. — Когда ты обычно завтракаешь?

— Когда завтракаю? — заморгала она. Эндерс делает чертовски смелые предположения! — Погоди-ка. Только потому, что я поцеловала тебя…

— Мерри, киска, ты ведь не против, если я буду употреблять термины, касающиеся твоей профессии, да? Итак, мой котеночек, до твоей слегка замороченной головки, кажется, все еще не доходит, что Санта собирается ночевать здесь, так как не может попасть к себе домой.

Мерри чувствовала, что на скулах выступает румянец. Это она предположила что-то непристойное, а не кто-либо другой. Да, действительно, с ней что-то творится, иначе она поняла бы…

— Но ты не можешь появиться в этом же костюме завтра. — Она ткнула пальцем в подушку, изображавшую живот Санта-Клауса. — Ты развеешь все иллюзии ребенка. — Тут Мерри вспомнила о еще одном соображении. — Как же ты можешь здесь спать? В гостиной Стеффи. Думаю, что диван… Но бабушка Нетта, вероятно, придет завтра очень рано… Хотя нет, она, возможно, тоже где-то застряла из-за метели. — Мерри уныло посмотрела на Дейвида, не в силах разобраться в своих противоречивых чувствах.

— Ты всегда такая сомневающаяся, милая док?

— Нет, — призналась она. — Только в нерабочее время.

Наконец Мерри сообразила, что гостя можно уложить внизу на диване. Костюм Санта-Клауса преспокойно полежит в целлофановом пакете. Дейв получит напрокат мужской банный халат, который Мерри порой носила дома. Девочке объяснят, что, когда она уже ушла спать, обнаружился добрый знакомый, застрявший в сугробах неподалеку и попросивший разрешения переждать непогоду в доме Мерри. К счастью, праздничным утром вид гостя, прохлаждающегося в халате, вероятно, не покажется ей странным. А там, глядишь, появится его друг-гном и привезет, во что одеться Эндерсу.

Мерри постелила Дейву на диване и глубоко вздохнула.

— Терпеть не могу лгать, но нужно ведь помочь ребенку сохранить иллюзии, не так ли?

Доставая из бельевого шкафа одеяло, Дейв сказал:

— Ты не объяснила, почему твоя племянница проводит рождественские праздники у тебя. Где ее родители?

— Мать у нее умерла вскоре после родов, будучи незамужней. Отец, как я подозреваю, скрылся в неизвестном направлении. — Мерри заглянула во все уголки бельевого шкафа. — Могу поклясться, здесь была подушка.

— Достаточно и этой. — Дейв вытащил из-под своего тулупа подушку, что была привязана на талии. — Значит, Стеффи, так сказать, сирота…

— Да, можно считать так. — Мерри взбила подушку и заправила ее в наволочку. — Девочка жила с теткой, пока та не умерла пару месяцев назад. Единственный, оставшийся в живых родственник, — двоюродный дядя, холостяк, который не захотел, чтобы Стеффи жила у него. Он решил отдать ее на удочерение, и здесь-то в судьбу Стеффи вмешалась моя сестра, Лайза.